Форум » "Графиня Монсоро" » Генрих III Валуа » Ответить
Генрих III Валуа
Анна Винтер: ГЕНРИХ III Из рода Валуа Король Польши в 1573--1574 г. г Король Франции в 1574--1589 гг. Сын Генриха II Умер и Екатерины Медичи. Ж.: с 15 февр. 1575 г. Луиза де Водемон, дочь Карла III Лотарингского (род. 1553 г. Умер 1601 г.). Род. 19 сент. 1551 г. Умер 2 авг. 1589 г. Генрих был шестым ребенком Генриха II и Екатерины Медичи. Как и все последние представители рода Валуа, он отличался слабым сложением, но рос жизнерадостным, дружелюбным и смышленым ребенком. В юности он много читал, охотно вел беседы о литературе, прилежно учился, недурно танцевал и фехтовал, умел очаровывать своим обаянием и элегантностью. Подобно всем дворянам, он рано начал заниматься различными физическими упражнениями и в дальнейшем, во время военных походов, показал хорошую сноровку в ратном деле. В 1561 г., во время коронации Карла IX в Реймсе, он произвел на народ впечатление г ораздо более выгодное, чем его брат. Сама Екатерина, любившая Генриха больше остальных своих детей, мечтала доставить ему королевскую корону. Военная и политическая карьера Генриха началась очень рано. В ноябре 1567 г., шестнадцати лет от роду, он был назначен генерал-лейтенантом Франции и вместе с этим званием получил командование над королевскими войсками. Хотя непосредственное руководство военными действиями осуществляли более опытные военачальники, именно Генриху приписывали две важные победы над г угенотами -- при Ярнаке и при Монконтуре, в марте и сентябре 1569 г. Овеянный славой, он возвратился в Париж и здесь совершил свои первые победы над сердцами придворных дам. В 1570 г. он страстно увлекся свояченицей герцога Гиза, шестнадцатилетней Марией Клев-ской, и всерьез подумывал о браке с ней. Препятствием к свадьбе послужила сначала вера (Мария была протестанткой), а потом политические планы Екатерины Медичи: стараясь доставить сыну польский престол, она поспешила удалить Марию и выдала ее замуж за принца Конде. Вслед за Варфоломеевской ночью возобновилась гражданская война между католиками и г угенотами. В феврале 1573 г. Генрих принял командование над армией и прибыл к Ла-Рошели. После яростного обстрела королевские войска несколько, раз безуспешно пытались штурмовать крепостные стены, а потом приступили к осаде. Тем временем эмиссары Генриха хлопотали в польском сейме о его избрании польским королем. Прежде чем уступить престол французскому принцу, местная шляхта вытребовала у него множество новых вольностей и привилегий- Власть польского короля была урезана до минимума, а дворянство получило почти неограниченное влияние на все государственные дела. В июне сейм большинством г олосов избрал Генриха в короли. Узнав об этом, Генрих поспешно заключил с осажденными очень выгодный для них мир и отправился в свое новое королевство. В феврале 1574 г. он торжественно короновался в Кракове. Его короткое царствование продолжалось 146 дней и все было заполнено пирами и праздниками. В июне 1574 г. пришло известие о смерти Карла IX. Нимало не медля, Генрих с г орсткой приближенных тайно покинул Краков и бежал на родину. В сентябре он был уже во Франции. Здесь первым делом Генрих приступил к расторжению брака Марии Клевской с принцем Конде. Но прежде, чем старания его увенчались успехом, Мария скончалась от несчастных родов. Получив эту печальную весть, король упал в обморок. Три дня он провел больной в постели, а когда вновь появился на публике, имел очень несчастный вид. Пишут, что в знак траура он некоторое время носил на аксельбантах, на отделке кам зола и даже на шнурках ботинок изображения маленьких черепов Сначала он постарался найти забвение от своего г оря в пресыщении и очертя г олову бросился сначала в объятия Ренаты Щатбнеф, а потом завел романы с девицей д'Эльбеф и госпожой де Сов. Эти безумства продолжались, впрочем, недолго. Вскоре Генрих взял себя в руки и объявил о намерении всту пить в брак. В жены он выбрал кроткую и доброжелательную Луизу де Водемон, которую до этого только раз мельком видел в 1573 г. в Бла-моне. Богатый на события год завершился публичным покаянием короля. С приближением Рождества Генрих отправился в Авиньон и босиком, с восковой свечой в руке, с лицом, скрьпым за складками капюшона, возглавил длинную процессию придворных. Шествие началось рано утром, а завершилось на исходе дня самобичеванием наиболее молодых и г орячих энтузиастов. Из Авиньона Генрих поспешил в Реймс. 13 февраля 1575 г. состоялась коронация короля, а через два дня последовало обручение с Луизой. После пышных торжеств супруги возвратились в Париж. Новый король обладал живым умом и хорошей памятью, был сметлив и умел складно г оворить. Однако, подобно всем своим братьям и сестрам, он был человеком нервным и болезненным, не любил физических упражнений и жизни на свежем воздухе, не проявлял воинственных настроений, предпочитая войне изнеженную придворную жизнь и бездельничанье. Многочисленные недоброжелатели Генриха оставили о нем очень нелестные отзывы. Так венецианец Жан Мишель писал: "Он настолько предан праздности, настолько наслаждения занимают его жизнь, настолько он избегает всех занятий, что это всех ставит в тупик Бульшую часть своего времени король проводит в обществе дам, благоухая духами, завивая себе волосы, надевая разные серьги и кольца..." Другой современник, Зунига, сообщает, что каждый вечер Генрих устраивает праздник и что он, подобно женщине, носит серьги и коралловые браслеты, подкрашивает в черный цвет свои рыжие волосы, подводит брови и даже пользуется румянами. Архиепископ Франгипани также укорял Генриха праздностью. "В свои 24 г.ода, -- писал он, -- король почти все время проводит дома и очень много в кровати. Его надо сильно припугивать, чтобы заставить что-либо делать". Генрих очень мало ценил обычные развлечения Дворян -- турниры, фехтования, охоту. Зато удивлял своих приближенных пристрастием к детским играм, вроде бильбоке. Он испытывал настоящую страсть к маленьким собачкам, которых у него было несколько сотен, к попугаям и обе-зьянкам. К своим фаворитам он был очень нежен и расточителен. Неумеренная страсть короля к миньонам ("любимчикам") Кеклюсу, Можирону, Шомбергу, Сен-Люку, Мегрену, Жуаезу и Эпернону давала даже повод для непристойных подозрений. Так, Люсенж писал: "Кабинет короля является настоящим сералем, школой содома, где заканчиваются г рязные шалости, о которых все могут узнать". Однако, кроме Люсенжа, нет других серьезных свидетельств о противоестественных влечениях короля. К тому же сами миньоны, как это видно из всех свидетельств о них, были люди мужественные и доблестные. Одни из них были женаты, другие имели г ромкие любовные приключения. Поэтому намеки на то, что Генрих имел с ними недозволенные удовольствия в постели, едва ли основательны. Давиль, отец которого был свидетелем последних лет правления Генриха III, писал в своих "Гражданских войнах": "В действительности, этого короля можно обвинить в некоторой слабости к придворным дамам, но он был очень далек от морального распада, в котором его обвиняют". В 1578 г. произошла знаменитая дуэль, известная по описаниям многих современников и позднейших романистов, в которой пали почти все миньоны короля. К смертельно раненному Кеклюсу Генрих приходил каждый день и обещал докторам 100 тысяч франков, если они его вылечат. Когда же он все-таки умер, г оре короля было безмерно. Он больше никогда не расставался с волосами Кеклюса и тяжело вздыхал при каждом упоминании его имени. Тела погибших он велел захоронить в прекрасных мавзолеях и возвел над ними великолепные мраморные скульптуры. У него остались тогда только два "любимчика" -- Жуаез и Эпернон. Генрих осыпал их безмерными знаками своего внимания и даровал обоим титулы герцога и пэра. Горесть его, однако, не прошла, меланхолия только усилилась и с годами перешла в г лубокую депрессию. В то же время появилась тяга к монастырскому уединению. В 1579 г. король и королева впервые совершили паломничество по святым местам, тщетно моля о даровании им наследника. Начиная с 1583 г. Генрих подолгу жил то в одной, то в другой монашеской обители. Вместе со всей братией он вставал до рассвета и присутствовал на всех службах. Пиша его в эти дни была очень скудной. Пять часов в день король посвящал пению служб и четыре часа -- молитвам вслух или про себя. Остаток времени был занят процессиями и слушанием проповедей. Спал он на простой соломе, отдыхая не более четырех часов в день. Другой характерной чертой Генриха, очень много объясняющей в его противоречивых поступках, была мнительность, переходившая всякие разумные пределы. Так, в 1583 г. Генрих велел перебить всех львов, медведей и быков в королевском зверинце из-за того, что видел дурной сон: ему приснилось, что его разрывают на части и пожирают львы. Таким образом, Генриха нельзя было назвать деятельным и энергичным правителем. Между тем царствование, выпавшее на его долю, было одним из самых тревожных во французской истории. Религиозные распри обострялись с каждым годом. По возвращении Генрих нашел Францию близкой к междоусобию. Надежды на то, что король сможет примирить различные партии, Не оправдались. Вскоре началась новая война, в которой младший брат Генриха, Франциск, сражался на стороне г угенотов. Впрочем, боевые действия ограничились лишь незначительными схватками. Сам Генрих воевал без всякого воодушевления, тяготился неудобствами походной жизни и хотел скорее возвратиться в Париж. В 1576 г. в Болье был подписан мирный договор. Франциск Валуа получил Анжу, Турень и Бер-ри; Генрих Наваррский -- Гиенну; принц Конде -- Пикардию. Протестантам король предоставил свободу вероисповедания, но только не в Париже и не при королевском дворе. Кроме того, он дал им восемь крепостей, в которых они могли Находить безопасное убежище. Все отнятые у г угенотов имения должны были возвратиться прежним владельцам. Этот договор можно было считать победой протестантов, которые отстояли в тяжелой войне свои права. Протестантская республика обратилась после этого как бы в независимое государство: она имела свои религиозные уставы, свое гражданское управление, свой суд, свою армию, свою торговлю и финансы. Уступчивость короля чрезвычайно не нравилась католической партии. Ее г лава герцог Генрих Гиз в 1576 г. с помощью преданных сообщников начал образовывать в разных областях Франции тайные общества защитников католической веры (католическую Лигу). В Париже было сосредоточено г лавное начальство над ними под именем центрального комитета. При содействии приходских священников Лига неимоверно разрослась, а вместе с ней выросло до опасных пределов могущество самого Гиза. Вскоре он мог рассчитывать, что, встав во г лаве религиозного движения, сможет безо всякого труда свергнуть Генриха III и занять его место. Благодаря бумагам, найденным в 1577 г. у курьера, умершего в Лионе на пути в Рим, король узнал о существовании Лиги и догадался о настоящих намерениях своего противника. Однако Генрих понимал, что г онения на Гизов возбудят против него половину королевства. Поэтому он именным указом подтвердил образование Лиги и провозгласил себя ее г лавой. Эдикт, подписанный в Болье, был отменен, религиозная война возобновилась. Вскоре католики добились некоторого успеха под Берже-раком. Поэтому мир, заключенный в 1577 г. в Пуатье, был г ораздо менее благоприятен для г угенотов. Но в середине 80-х гг. обстановка во Франции опять обострилась до крайности. В 1584 г. умер младший брат короля, герцог Анжуйский. Сам Генрих не имел наследников. Династию Валуа в ближайшие годы ожидало полное вырождение, а ближайшим наследником престола был г лава г угенотов Генрих Наваррский. Перед лицом этой угрозы лигисты возобновили свою деятельность. Гизы вступили в союз с Испанией и провозгласили наследником престола кардинала Карла Бурбона. По мере того как усиливались Гизы, власть короля становилась все призрачнее. И г угеноты, и католики относились к нему враждебно. Чтобы удержать при себе хотя бы последних, Генрих должен был в 1585 г. согласиться на подписание Немурского эдикта, запрещавшего под угрозой смертной казни во Франции всякое другое исповедание веры, кроме католичества. Этим эдиктом Генрих Наваррский был отстранен от законного права наследовать престол после смерти Генриха III. Гражданская война вспыхнула с новой силой. В октябре 1587 г. г угеноты одержали победу над католиками в битве при Кутра. Генриха считали г лавным виновником поражения. Когда в декабре он вернулся в столицу, парижане встретили его очень враждебно. Король понимал, что прибытие Гиза в мятежную столицу будет сигналом к всеобщему возмущению, и запретил ему возвращаться в город. Как будто издеваясь над его указами, Гиз в мае 1588 г. приехал в Париж и был встречен ликующими толпами народа. Король попробовал ввести в город войска, но парижане 12 мая перекрыли им дорогу баррикадами. На следующий день Генрих ускакал из Парижа в Шартр. Тщетно герцог Гиз убеждал короля, что в настроениях парижан для него нет ничего опасного. 2 августа он сам приехал в Шартр. Генрих, по-видимому, примирился с ним, пожаловал в генералиссимусы, но в Париж вернуться отказался. Двор переехал в Блуа. Это было временем наивысшего могущества Генриха Гиза. Он вел себя в столице как некоронованный король, только из вежливости оказывавший законному монарху надлежащие ему знаки внимания. Париж беспрекословно повиновался каждому его приказу. Многие открыто г оворили тогда, что королю Генриху, как некогда последнему из Меровин- г ов, Хильдерику, пора уйти в монастырь и уступить власть тому, "кто действительно правит". Сестра Генриха Гиза, герцогиня де Монпансье, открыто носила на своем поясе ножницы, которыми г розилась выстричь на г олове последнего Валуа тонзуру. Но оказалось, что Гизы рано торжествовали победу. Король втайне г отовил ответный удар. 23 ноября он пригласил герцога к себе во дворец. На пути к кабинету Генриха его окружили 45 дворян -- телохранителей короля. Шпагами и кинжалами они нанесли Гизу множество ран, от которых он немедленно скончался. Его брат кардинал был брошен в темницу и умерщвлен на другой день. Известие о г ибели Гизов поразило ужасом весь Париж, а потом и всю Францию. Повсюду католики посылали проклятья королю. По церквам служили обедни с молебствиями о погибели династии Валуа. Главою Лиги парижане провозгласили брата Гелриха Гиза Карла, герцога Майенского, а королем -- Карла Бурбона. Отверженный партией католиков Генрих III поневоле должен был сблизиться с г угенотами. В апреле 1589 г. в парке Плесси-ле-Тур он встретился с Генрихом Наваррским и официально признал его своим наследником. Объединив свои войска, оба Генриха подступили к мятежному Парижу. В мае папа отлучил короля от церкви. С этого времени он сделался в г лазах фанатиков воплощением всех зол. Многие из них г отовы были убить его и принять мученический венец за веру. 1 августа Иаков Клеман, монах из ордена якобитов, пришел в лагерь осаждавших в Сен-Клу, как будто с вестями из Парижа. Допущенный к королю, он подал ему какие-то бумаги, а потом ударил кинжалом в живот. Генрих оттолкнул убийцу и выхватил нож из раны. Подбежавшая стража изрубила монаха бердышами. Но дело уже было сделано -- рана оказалась смертельной, и на другой день король скончался. Незадолго до смерти он еще раз объявил Генриха Наваррского своим преемником и потребовал, чтобы все присутствующие принесли ему присягу верности. В Париже весть о кончине Генриха III вызвала бурную радость. Горожане отметили ее иллюминацией и разгульными пиршествами. Герцогиня Монпансье сняла траур по братьям и разъезжала по городу в праздничных одеждах. По всем церквам отслужили благодарственные молебны.
Ответов - 57, стр:
1 2 All
Реми: Так вот кому мои предки обязаны панщиной! Генрих III будучи королем Польши санкционировал пытки, телесные наказания и даже смертную казнь помещиками своих крепостных ( граф был полновластным хозяином в своих землях и имел право, мать его). А с учетом что разница в вероисповедании польских помещиков и православных украинских " крепаков" усиливала панский гнет вкупе со смертными казнями, так что дунули мои предки на Дон от панщины и гетьманщины. Не, дунули при Екатерине издавшей указ о общем закрепощении и возросшем произволе казачьей верхушки, но все-таки, не без участия Генриха. Спасибо тебе, Генрих Валеза!
Реми: Генрих был умным. Ему достался не лучший период в истории государства. Но тем не менее, его реформы были разумными. Генриху был присущ административный талант и такая вещь как административная добросовестность. Он тщательно работал с документами и документы были в строгом порядке. Он был педантичен. Именно Генриху государство обязано упорядоченностью в юридических делах. При нем были кодифицированы, собраны воедино и отредактированы все законы. Его уложение о законах и праве работало ещё около 100 лет. Юриспруденцию он знал великолепно и любил. Ещё такая вещь: инфляция. Испанский золотой дублон наводнил Францию и обрушил французский ливр. Генрих ввел эмбарго на импортные товары и остановил инфляцию. Такая тонкая вещь: шелковые чулки. В то время эластичных нитей не было, пружинки на подвязках изобрели позже, чулки из шелка сшивали по типу сапога. Скользкий шелк сползал и скручивался винтом, что делало внешний вид неэстетичным, а хотелось бы чтобы чулок плотно охватывал ногу. Техникой эластичного прядения шелка владели только турские ткачи протестанты. Сделав импорт шелкового белья выгоднейшей статьей дохода Генрих предотвратил возможную эмиграцию ткачей из Тура и остановил инфляцию ливра. Ткачи эмигрировали только через 100 лет в Англию, подарив ей уникальную технику шелкопрядения. Ирландия по сей день является основным поставщиком шелкового белья на мировом рынке.
Реми: По поводу экстравагантного вида Генриха Валуа. У него на лице была незаживающая туберкулезная язва. Между бровью и переносицей. Это вынуждало пользоваться косметикой чтобы замаскировать изъян. Чрезмерная вынужденная гримировка обуславливала весть последующий имидж.
Сезар: У них у всех в роду был туберкулез. Франсуа Анжуйский от туберкулеза и скончался.
Реми: Сезар пишет: У них у всех в роду был туберкулез. Франсуа Анжуйский от туберкулеза и скончался. Точнее туберкулез был в Лувре. В смысле очаг туберкулеза был в самом Лувре. Сырость, большая скученность народа, плохое освещение идеальная среда для туберкулеза.
Сезар: Реми пишет: Точнее туберкулез был в Лувре. В смысле очаг туберкулеза был в самом Лувре. Сырость, большая скученность народа, плохое освещение идеальная среда для туберкулеза. Это само собой. Но у братьев Валуа был у всех практически.
Реми: Сезар пишет: Это само собой. Но у братьев Валуа был у всех практически. Ну так путь передачи воздушно-капельный. Братья контактировали друг с другом. Тем более что в те времена не было понятия "личное пространство".
Реми: Сезар пишет: У них у всех в роду был туберкулез. Франсуа Анжуйский от туберкулеза и скончался. А Франсуа был самым уязвимым. В детстве он перенес оспу навсегда изуродовавшую его красивое лицо, фигуру скрутил рахит. У него был ослаблен иммунитет.
Сезар: Реми пишет: Ну так путь передачи воздушно-капельный. Братья контактировали друг с другом. Тем более что в те времена не было понятия "личное пространство" Да, его начал хоть как-то понемногу вводить как раз Генрих. До него в спальню короля вваливались дворяне всей толпой, а он это пресек, вводя этикет. Дворяне были очень недовольны и роптали на тему "что это там король от них прячет".
Реми: Сезар пишет: Да, его начал хоть как-то понемногу вводить как раз Генрих. До него в спальню короля вваливались дворяне всей толпой, а он это пресек, вводя этикет. Дворяне были очень недовольны и роптали на тему "что это там король от ни прячет". Да, Генрих ввел такое понятие как статусность монарха и держал дистанцию. Вернувшись к теме туберкулеза. У туберкулезников (в те времена уж точно) всегда субфебрильная температура. Это вызывает усиленный метаболизм. Как следствие нервозность, возбудимость, активность и сексуальность. Они как бы живут на быстрых оборотах.
Реми: Какими были отношения в семье? И между братьями в частности? Конфликтные?
Сезар: Отношения между братьями были весьма конфликтными. Франциск всегда ощущал себя недооцененным, активно интриговал, а Генрих его тихо ненавидел. А насчет сексуальности, ну пожалуй, что разве в ранней молодости Генрих мог ей похвастать. В более позднем возрасте он, пожалуй, что жил весьма размеренно, с собственной женой, оставив похождения с дамами. Да и миньоны, после смерти Келюса ( наиболее близкого ему любимца), были для него уже не столь важны. Хотя, бисексуальность короля скорее всего была поклепом на него его врагов. И даже в бытность его любимцем Келюса, король не был с ним в интимной связи. Генрих был набожен. А вот к женщинам он охладел после смерти Марии Клевской, жены Конде. Так что к временам описанным в романе Дюма "45" Генрих уж точно не был гиперсексуален. Хотя с женой спал регулярно, рассчитывая на наследника. Иногда пускались слухи, что от него кто-то кого-то родил, но ни роженица, ни младенец не всплывали, оставаясь туманными "кем-то". Скорее всего это были пустые сплетни. Весьма вероятно, что они распускались, чтобы народ не считал короля виновником бесплодия в браке.
Сезар: Вот Франциск Анжуйский, тот считался весьма галантным кавалером и большим ценителем женской красоты.
Реми: Сезар пишет: Отношения между братьями были весьма конфликтными. Франциск всегда ощущал себя недооцененным, активно интриговал, а Генрих его тихо ненавидел. У Маргариты и Карла были родственные чувства, Карл любил сестру, хотя при материнском попустительстве братья сестер жестоко били. Вплоть до взрослого возраста. И давали обидные прозвища.
Реми: Что то родственной любовью в этой семье и не пахло. Ну вот Карл несмотря на колотушки любил Маргариту и Франциска. И горько оплакивал сестру Елизавету.
Сезар: И Франсуа Анжуйский любил сестру. А она вообще заменила ему мать. Так как у Маргариты был не растраченный материнский инстинкт, а Франсуа был младшим. Сложные отношения у Марго были только с Генрихом. Тот как перешел от обожания к ненависти, так Марго и не смогла наладить с ним отношений до самой смерти.
Реми: Сезар пишет: Вот Франциск Анжуйский, тот считался весьма галантным кавалером и большим ценителем женской красоты. И у него было чувство юмора и самоиронии. И он нравился женщинам. Был элегантным, галантным, щедрым.
Сезар: Реми пишет: И у него было чувство юмора и самоиронии. И он нравился женщинам. Был элегантным, галантным, щедрым. Да, он нравился женщинам и он женщин любил. Так что вот он может и был гиперсексуальным.
Реми: Сезар пишет: Так как у Маргариты был не растраченный материнский инстинкт, а Франсуа был младшим. Да, Маргарита любила детей. В частности обожала детей своей сестры Клаудии, маленьких племянников. Вообще любила детей. И в этом она удивительно похожа на своего мужа Генриха Наваррского.
Сезар: Реми пишет: Да, Маргарита любила детей. В частности обожала детей своей сестры Клаудии, маленьких племянников. Вообще любила детей. И в этом она удивительно похожа на своего мужа Генриха Наваррского. Ну Наваррский любил преимущественно своих, а она любила всех. Например Луи 13 она была куда как больше матерью, чем родившая его Мария Медичи. Маргарита очень страдала от того, что детей у нее не было.
Реми: Сезар пишет: Да, он нравился женщинам и он женщин любил. Так что вот он может и был гиперсексуальным. Скорей всего это так. И у него было хорошее чувство юмора.
Реми: Сезар пишет: А вот к женщинам он охладел после смерти Марии Клевской, жены Конде. Так что к временам описанным в романе Дюма "45" Генрих уж точно не был гиперсексуален. Ну он любил свою жену.
Сезар: Реми пишет: Скорей всего это так. И у него было хорошее чувство юмора. Своеобразное в нашем, современном, понимании. Но для своего времени то, что надо.
Реми: Сезар пишет: Ну Наваррский любил преимущественно своих, а она любила всех. Наваррский любил всех. Он называл детей Лувра "моя маленькая банда" и устраивал детские праздники, возился с детьми служащих. В самом невинном смысле.
Реми: Сезар пишет: Например Луи 13 она была куда как больше матерью, чем родившая его Мария Медичи. Маргарита очень страдала от того, что детей у нее не было. Она была изумительной рукодельницей и шила и расшивала наряды маленьким племянникам, детям Клод.
Реми: Сезар пишет: Своеобразное в нашем, современном, понимании. Но для своего времени то, что надо. Так и чувство юмора Маргариты было бы своеобразным в нашем понимании. Но было.
Сезар: Реми пишет: Ну он любил свою жену. Не совсем. Любил он Марию Клевскую, жену Конде. В жене он видел лишь сходный типаж. Но они смогли стать друзьями. Пылких чувств он к Луизе не испытывал, но относился к ней очень тепло. Жена же его любила. Так что брак у них был весьма удачный, хотя с его стороны весьма спокойный. Он любил Марию ( Ну и может быть Келюса, но это не доказано, так что более чем вероятно, что теплую дружбу упорно называли связью гизары, качавшие под Генрихом трон), а с Луизой он уже отлюбил. В любом случае. Но симпатию и дружбу к ней испытывал. В принципе после смерти жены Конде женщины для Генриха и перестали существовать, как объект для любви. Вот Марию он любил и очень тяжело переживал ее смерть. Но как друг, половой партнер и женщина могущая родить ему наследника у него была Луиза и, похоже, ему хватало ее полностью.
Реми: В общем Маргарита любила прикалывать. Назначить влюбленного мужика своим секретарем и потом вместе с мужем читать его любовные признания и вместе хохотать очень жестко. Но с другой стороны: кавалер то об этом не узнал, так что в общем забавно.
Сезар: Реми пишет: Так и чувство юмора Маргариты было бы своеобразным в нашем понимании. Но было. Они все были своеобразны в нашем понимании.
Реми: Сезар пишет: Он любил Марию Там была трагическая любовь. Такая что выжгла душу.
Сезар: Реми пишет: Там была трагическая любовь. Такая что выжгла душу. Ну вот поэтому другие женщины стали для него не значимы.
Реми: Сезар пишет: Они все были своеобразны в нашем понимании. А плеснуть слабительного другому влюбленному кавалеру, потом оставить его в запертой комнате тот ещё прикол. Но опять таки смешно. Хотя жестоко. При таком раскладе мужик обосрался.
Реми: Сезар пишет: Ну вот поэтому другие женщины стали для него не значимы. Даааа. И надо отдать должное матери: она сделала все чтобы разрушить счастье любимого сына. Такой материнский эгоизм. Или больше чем эгоизм. Жестокость.
Сезар: Реми пишет: А плеснуть слабительного другому влюбленному кавалеру, потом оставить его в запертой комнате тот ещё прикол. Но опять таки смешно. Хотя жестоко. При таком раскладе мужик обосрался. Их юмор был намного ниже пояса, чем принято нынче)))
Сезар: Реми пишет: Даааа. И надо отдать должное матери: она сделала все чтобы разрушить счастье любимого сына. Такой материнский эгоизм. Или больше чем эгоизм. Жестокость. Екатерина Медичи видела, что ее сын подвержен влияниям и не могла допустить, чтоб на него влияла гугенотка. А Мария была из лагеря гугенотов. Так что там была не материнская ревность, а чистая политика.
Реми: Сезар пишет: Екатерина Медичи видела, что ее сын подвержен влияниям и не могла допустить, чтоб на него влияла гугенотка. Она не могла допустить чтобы на него влияла любая женщина кроме неё.
Реми: Сезар пишет: Их юмор был намного ниже пояса, чем принято нынче))) Грубее и примитивней чем принято сегодня.
Сезар: Дело в том, что общество тогда было именно на такой ступени развития. И это считалось смешная, хоть и злая, шутка. А кавалер, видно, крепко достал... Вот с ним и пошутили. Сейчас это была б шутка недостойная взрослых, развитых людей, а тогда норм. Реми пишет: Она не могла допустить чтобы на него влияла любая женщина кроме неё. И это тоже! Но Мария те более не годилась на роль ведущей. А с учетом чувств Генриха могла ей стать. Поэтому Екатерина и запретила этот брак.
Реми: Сезар пишет: Дело в том, что общество тогда было именно на такой ступени развития. И это считалось смешная, хоть и злая, шутка. А я и сейчас нахожу это смешным, хотя и зло подшутила. Сезар пишет: А кавалер, видно, крепко достал... Вот с ним и пошутили. Ну как ещё дать понять: Ну не нравишься ты мне, не нравишься, отстань от меня, посторонняя личность. Если не понимает.
Реми: Сезар пишет: И это тоже! И я об этом. Материнский эгоизм. Екатерина всегда стремилась подчинять себе детей.
Сезар: Реми пишет: И я об этом. Материнский эгоизм. Екатерина всегда стремилась подчинять себе детей. Не совсем. Хотя, и это тоже. Но именно, что тоже и причина не основная. Основной была причина, что влияние Марии было б против той политики, что вела Екатерина через сыновей. Ну и бразды правления она тоже не собиралась никому уступать. Так что причин навалом. А виной всему, что Генрих слишком пылко требовал Марию себе в жены. Говорил бы меньше про любовь и больше про"склонность", примирение двух лагерей и прочее... Может и женился бы. Излишняя откровенность ему боком вышла.
Реми: Сезар пишет: Говорил бы меньше про любовь и больше про"склонность", примирение двух лагерей и прочее... И собственно супруга могла изменить вероисповедание, и её родню можно дистанцировать. Так что в принципе можно было решить дипломатией, но да, был очень влюблен и не дипломатичен.
Сезар: Реми пишет: И собственно супруга могла изменить вероисповедание, и её родню можно дистанцировать. Так что в принципе можно было решить дипломатией, но да, был очень влюблен и не дипломатичен. Она б и изменила. И родню б отдалили. Но это не отменило б ее образа мыслей, а его никто б ей не переформатировал. А Генрих попал бы под ее влияние... Ну и дальше кто знает чем бы кончилось. В Англии вот тоже Генрих 8 изменил вероисповедание практически из-за женщины.
Реми: Сезар пишет: Она б и изменила. И родню б отдалили. Но это не отменило б ее образа мыслей, а его никто б ей не переформатировал. А Генрих попал бы под ее влияние... Да уж, он бы попал. Он её очень любил.
Сезар: Реми пишет: Да уж, он бы попал. Он её очень любил. Вот это страсть Медичи и испугала(((
Реми: Сезар пишет: Вот это страсть Медичи и испугала Интересно, что мы с вами говорим о семье Валуа как о живых людях: какими были у них отношения. Сложными. Я ничего не знаю, какими были отношения у Маргариты с сестрами. Клаудия и Елизавета были счастливы в браках и мать их любила. У Клаудии был брак по любви, редкое счастье, они выросли вместе с Шарлем Гизом и у них была влюбленность с юности. Тут династический брак совпал с личным предпочтением.
Сезар: Реми пишет: Интересно, что мы с вами говорим о семье Валуа как о живых людях: Ну они и были живыми людьми. Только это было в 16 веке.Реми пишет: ничего не знаю, какими были отношения у Маргариты с сестрами. Клаудия и Елизавета были счастливы в браках и мать их любила. УНу счастлива Елизавета в браке не была и быть не могла. Слишком строгий этикет, слишком регламентированный распорядок ее жизни, включающий и самые интимные моменты ее брака. Но она приспособилась и муж был к ней весьма расположен. Умерла она, кстати, от родов. Причем ей бы отдохнуть от родов, но обязанность родить наследника и со здоровьем ее уже никто не считался. Реми пишет: У Клаудии был брак по любви, редкое счастье, они выросли вместе с Шарлем Гизом и у них была влюбленность с юности. Тут династический брак совпал с личным предпочтением. Шарль де Гиз, который Майенн был женат на Генриетте Савойской, которая была старше его на 12 лет. А если под Клаудией вы имеете в виду Клод, то она была выдана замуж за Карла 3 Лотарингского герцога де Бар в в 1559 году тогда когда сама она 1547 года рождения! Какая там склонность! Правда средневековые браки не всегда свершались по заключении, особенно если возраст брачующихся был совсем не брачным. Так что может и тут их обвенчали на будущее. Но в 27 Клод умерла очередными родами. Так что говорить о счастливых браках дочерей Екатерины Медичи не приходится. Браки были династические и ничего общего со счастьем они не имели. И, пожалуй, Маргарите повезло больше всех - и замуж она вышла 18 лет от роду, а не как Елизавета и тем более Клод и муж по большому счету оставил ее в покое, не уморив в погоне за наследником. А мать из всех детей любила только Генриха.
Реми: Сезар пишет: Ну счастлива Елизавета в браке не была и быть не могла. Слишком строгий этикет, слишком регламентированный распорядок ее жизни, включающий и самые интимные моменты ее брака. Но она приспособилась и муж был к ней весьма расположен. Так Елизавета писала матери что она самая счастливая женщина на земле и очень любит мужа. С чего бы ей врать? Не испытывала бы любви и не была счастлива, не писала бы. Сезар пишет: А если под Клаудией вы имеете в виду Клод, то она была выдана замуж за Карла 3 Лотарингского герцога де Бар в в 1559 году тогда когда сама она 1547 года рождения! Какая там склонность! А это уже Екатерина свидетельствует. Она любила гостить у дочери и зятя, очень любила внуков и говорила что она радуется их супружескому согласию и отдыхает душой в их доме.
Реми: Сезар пишет: А мать из всех детей любила только Генриха. Она любила Елизавету и Клод. Она писала им нежные письма, обожала внуков детей Клод и очень тяжело перенесла смерть дочерей. Карл, который пережил Елизавету, тоже горько плакал на панихиде. Когда прощалась с Елизаветой, она в голос ревела. За беременности её переживала. За последнюю, потому что дочь располнела и она наставляла, чтобы дочь поменьше кушала.
Реми: Екатерина научила дочерей рукоделию, она сама написала книгу о технике вышивки с своими эскизами. Все дочери были замечательными рукодельницами. Значит мать с ними занималась.
Сезар: Реми пишет: Так Елизавета писала матери что она самая счастливая женщина на земле и очень любит мужа. С чего бы ей врать? Не испытывала бы любви и не была счастлива, не писала бы. Кто ее знает с чего... Думаю она и не врала, она, скорее всего, была мужу благодарна, что он не был с ней жесток. Такое там было воспитание. А быть счастливой в стране с этикетом при котором испанский король Филипп III сгорел у своего камина, так как кресло стояло близко к камину, и у него вспыхнули кружева. А единственный гранд, способный отодвинуть кресло, отлучился. А Однажды королева Мария-Луиза (1662-1689), жена Карла II (1661-1700), прогуливалась верхом, лошадь внезапно понесла, королева вывалилась из седла и её нога запуталась в стременах. Королеве грозила верная смерть, но два молодых офицера, презрев этикет, остановили лошадь, подхватили королеву и высвободили её ногу. Не дожидаясь благодарности, офицеры пустили своих коней в галоп и поспешили покинуть королевский двор. Говорили, что им даже пришлось укрыться за границами Испанского королевства – ведь молодым людям грозила смертная казнь за то, что они посмели прикоснуться к телу королевы. Ну и прочие нюансы. Реми пишет: А это уже Екатерина свидетельствует. Она любила гостить у дочери и зятя, очень любила внуков и говорила что она радуется их супружескому согласию и отдыхает душой в их доме. Екатерина дааа. И потом смотря с чем сравнивать. Впрочем, у высокородных дам тех веков не было понятия супружеское счастье, были обязанности, которые они и исполняли. Если муж не изводил, то уже хорошо.
Реми: Сезар пишет: Екатерина дааа. И потом смотря с чем сравнивать. Впрочем, у высокородных дам тех веков не было понятия супружеское счастье, были обязанности, которые они и исполняли. Если муж не изводил, то уже хорошо. Бывало и любил. Сезар пишет: Думаю она и не врала, она, скорее всего, была мужу благодарна, что он не был с ней жесток. Такое там было воспитание. Благодарность и счастье разные вещи. Она писала что она самая счастливая женщина на земле. Стало быть полюбила.
Сезар: Реми пишет: Благодарность и счастье разные вещи. Она писала что она самая счастливая женщина на земле. Стало быть полюбила. Ну может и полюбила. Из благодарности. Нет, я верю, что могла б и полюбить, но все было так регламентированно этикетом, даже интим, что полюбить было сложно. Они наедине-то толком не бывали. А вот проникнуться благодарностью и быть счастливой, что все оказалось лучше, чем она думала - легко)))
Реми: Сезар пишет: А вот проникнуться благодарностью и быть счастливой, что все оказалось лучше, чем она думала - легко))) Да из чего бы там любовь не выросла, была любовь.
Сезар: Реми пишет: Да из чего бы там любовь не выросла, была любовь. Я всё-таки думаю, что благодарность и счастье, как счастлив человек, имеющий не геморройную работу и понимающий это. Про мужа Елизаветы Валуа
Реми: Сезар пишет: Я всё-таки думаю, что благодарность и счастье, как счастлив человек, имеющий не геморройную работу и понимающий это. Ну вот прям не бывало что любовь приходила в браке?
Сезар: Реми пишет: Ну вот прям не бывало что любовь приходила в браке? Бывает. Но там был своеобразный брак, строжайший этикет и своеобразный муж. В предыдущем посте по ссылке как раз много про мужа Елизаветы.
полная версия страницы